Открыв глаза, Кейла не обнаружила ничего, кроме темноты. Все тело болело, словно ее жестоко избили. Она ощущала, хотя и не могла видеть, как что-то давило на ее левое плечо. Где она? В пещерах? Нет, почва была слишком мягкой. Пальцы Кейлы нащупали шелковистую ткань постельного белья. Дома? Неужели она только что поцеловала своего отца и пожелала ему доброй ночи?

Нет, она не дома. Не в своей постели.

Воспоминания нахлынули потоком, захлестывая разум, разворачиваясь перед глазами. В комнате стоял острый запах медикаментов. Это не сон. Она находится в госпитале. Но каким образом?..

– Ты пришла в себя? – прозвучал тихий голос – до того знакомый, что к горлу Кейлы подкатил огромный комок.

Ожила настенная лампа, осветившая маленькую комнату холодным желтоватым сиянием, и Кейла увидела доктора Эшли – сильную, деловитую и мужественную Кэрол Эшли, чьи руки когда-то помогли Кейле появиться на свет. Ее губы казались тонкой бескровной линией на обветренном лице.

– Как ты себя чувствуешь?

Кейла попыталась сесть, поморщилась и снова легла. Ее плечо сдавливала гипсовая повязка.

– Ужасно. Где мои родители? Когда я смогу увидеть их?

Доктор Эшли хотела что-то сказать, но передумала и печально покачала головой.

– Нет! – Несмотря на боль, Кейла рывком переместила себя в сидячее положение. Ее голова задрожала, и комната поплыла у нее перед глазами.

– Мне очень жаль, – прошептала Кэрол Эшли. Ее голос звучал необычно, сдавленно. Казалось, она больше ничего не могла добавить.

– Позвольте мне по крайней мере увидеть их!

– Это невозможно. Мы не смогли найти их.

Кейла отказывалась поверить услышанному.

– Если вы не можете найти их тела, значит, вы не знаете, живы они или мертвы, не так ли? У вас нет никаких доказательств!

На лице Кэрол Эшли застыла страдальческая маска.

– Мы вполне уверены в этом.

– Нужно организовать поиски…

– Нет, Кейла. Два тоннеля полностью обрушились. Весь четвертый сектор был опечатан.

– С моими родителями внутри? Вы не можете так поступить! Это же большая часть нашей заявки… – Кейла перевела дыхание. У нее мучительно саднило в горле, словно она кричала во сне. – По чьему указанию был опечатан четвертый сектор?

– По указанию Беатрисы Келлер.

– Что? Как она могла?! – воскликнула Кейла.

– Она воспользовалась законом об аварийных ситуациях, принятым на собрании Гильдии много лет назад.

– Конечно, так удобно для нее! Но я по-прежнему не понимаю, почему она получила право принимать решения, связанные с судьбой имущества семьи Рид. А если мои родители еще живы, то она приговорила их к смерти.

Доктор Эшли покачала головой.

– Они могут быть живы, – повторила Кейла. – Возможно, они сейчас без сознания.

– Ты думаешь, мы не сканировали пещеры? Сильнейшие эмпаты не засекли ни одного проблеска мысли от Редмонда или Терезы. Прими этот удар, Кейла. К сегодняшнему дню мы бы обязательно что-нибудь услышали, даже бредовый лепет умирающего. Никто бы не смог продержаться так долго под массой обрушившейся породы. Если их не убило при первоначальной просадке, то недостаток кислорода довершил дело. Они умерли. Их больше нет, и они не вернутся.

– Как вы нашли меня?

– По чистой случайности. Ты находилась неподалеку от выхода на внешний ярус, и твой разум подавал сигналы, достаточно громкие для того, чтобы их услышал Йейтс Келлер.

Йейтс. Это имя пробудило ненужные ассоциации, нежелательное смущение и слабое томление. Сейчас для этого не было времени. Кейла закрыла глаза. Ей не хотелось думать о Йейтсе. Ей вообще ни о чем не хотелось думать, но она не могла позволить себе такую роскошь. Медленно, глубоко вздохнув, она посмотрела на доктора Эшли.

– Что мне следует делать в первую очередь?

Лицо женщины озарилось одобрительной улыбкой.

– Ты должна как можно скорее юридически оформить свое совершеннолетие. Это твой главный козырь, позволяющий прорваться через любые запреты и отметающий обвинения в недееспособности. Сделав это, ты избавишься от необходимости иметь опекуна. Ты немедленно унаследуешь все заявки своих родителей, а также, полагаю, кресло твоего отца в зале Гильдии Стикса.

– Кресло моего отца! – Кейла поморщилась. Она не была готова к этому, совсем не готова.

Доктор Эшли положила руку на ее здоровое плечо.

– Разве ты хочешь увидеть, как фракция Келлеров приберет к рукам пустующее место твоего отца? – спросила она. – Тебе пора научиться принимать на себя ответственность, Кейла.

– Но Гильдия…

– Да, я знаю. – Тон Кэрол Эшли немного смягчился. – Это страшное потрясение. Ты еще очень молода. Но люди теряли родителей и в более молодом возрасте, чем ты. Ты не должна оставить Гильдию на произвол Келлеров. Каждое кресло, отвоеванное их фракцией, ограничивает влияние шахтеров. Будь жив Редмонд, он бы дал тебе такой же совет.

Кейла вспомнила, как сидела рядом с отцом в зале Совета. Как сможет она теперь сидеть там одна, без него.

– Полагаю, вы правы, – услышала она свои слова, хотя и не собиралась произносить их.

– Все мы, кто был предан твоему отцу, останемся преданными тебе. Ты знаешь об этом.

– Да.

Разумеется, так и будет. Что же еще им остается? Кто может заменить Редмонда Рида?

– Интересно, как отреагируют Келлеры, – пробормотала Кейла.

– Беатриса, вероятно, ожидает, что ты присоединишься к ней сейчас либо передашь ей свое право голоса до тех пор, пока не достигнешь совершеннолетия.

– Я уверена, что ей хотелось бы получить мое право голоса.

– Она не прочь получить в свое распоряжение также твои способности, – заметила доктор Эшли.

Кейла невольно улыбнулась. Все шахтеры знали, что она является одним из самых одаренных эмпатов молодого поколения – по меньшей мере, трипатом. Единственным, кто отдаленно приближался к уровню ее способностей, был Йейтс Келлер. Но он был лишь дуопатом с выраженным ближне – и дальнечувством, причем последняя способность проявлялась так слабо, что ее можно было считать почти латентной, призрачной, практически бесполезной. Никто не мешал Беатрисе Келлер радоваться успехам своего сына после тестирования. Она хвасталась целую неделю, до тех пор пока не появились результаты Кейлы.

Родители предупреждали ее. Они говорили ей об опасности, таящейся за излишней гордостью, о беспечности, сопутствующей такой гордости. Но несмотря ни на что Кейла гордилась своей силой. Она в самом деле была сильной, сильнее драгоценного сына Беатрисы Келлер.

– Полагаю, Беатриса попытается завязать с тобой сотрудничество, – заговорила доктор Эшли, прервав мысли Кейлы.

– Почему?

– Во-первых, она уже предложила оплатить все твои больничные счета.

– Я сама могу платить по своим счетам, – резко возразила Кейла.

Губы Кэрол Эшли скривились в грустной улыбке.

– Я ожидала от тебя такого ответа. Но не стоит не глядя отмахиваться от ее предложений. Альянс с ней может оказаться полезным для всех нас. Но у тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать это на досуге.

Она прижала к запястью Кейлы полоску пластыря.

– Для чего это нужно?

– Чтобы ты могла спокойно поспать.

– Но я не хочу спать! Я хочу пойти домой.

Веки Кейлы налились свинцовой тяжестью, и она уже не могла удерживать глаза открытыми. Ей показалось, что она услышала слово «завтра», произнесенное шепотом, но это уже могло быть началом нового сна.

Вход в дом выглядел точно так же, как и раньше. Что, если Кейла сейчас откроет дверь и обнаружит на кухне маму, ухаживающую за растениями с гидропонной грядки, или отца, разбирающего сломанный рудоочиститель? Она крикнет: «Вот здорово!», и…

Нет. Их здесь нет и больше никогда не будет. Кейла тяжело вздохнула и отперла дверь. У нее сжалось горло от знакомого домашнего запаха. Это место все еще было домом, хотя в нем остался лишь один жилец.

Теплые, знакомые комнаты, высеченные в дымчато-зеленой кристаллической породе, служили желанным убежищем, в котором всегда царили покой и тишина.